8. [О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ И ДИСЦИПЛИНЕ]

   1. Вовремя приходить на репетиции. Опаздывание или манкировка задерживает работу многих лиц и тормозит работу всего театра и тем приносит убыток и дезорганизацию.

   2. Вовремя приходить на спектакль. Опаздывание непозволительно, так как вносит волнение и суету. Непозволительно, так как театр имеет дело с толпой, задерживать которую нельзя. Продавая билеты, театр обязуется перед толпой: а) начать в определенный час, б) исполнить все, что помечено в программе. Актер, задерживающий спектакль, а) ставит весь театр в безвыходное положение и тем лишает возможности выполнить обязательства и б) совершает неуважительный, дерзкий поступок по отношению к обществу, так как каждый человек из публики дорожит своим временем и требует к себе уважения. Нельзя помыкать людьми как пешками. Актер, поставленный на афишу, должен дорожить доверием публики хотя бы в том, что он не насмеется над ней.

   3. Актер, не пришедший на спектакль, совершает преступление перед театром, дискредитируя его перед обществом и перед публикой, выказывая ей презрительное пренебрежение (обманывая ее) и оскорбление (опоздать на обед -- неприлично, а на спектакль?).

   4. Актер обязан знать роль -- знать указания режиссера, автора и всё до его роли и всего ансамбля относящееся. Напрасно думают, что об этом должен заботиться один режиссер. Поэтому и получается, что режиссер должен думать о всех, а актер должен играть так, как он почувствует. Актер должен уметь чувствовать, должен искать образ, должен понять свое место в пьесе. На то он и актер. Режиссер должен только дать общее направление пьесе и работе и урегулировать гармонию всех творчеств, он должен направлять репетицию и поддерживать ее дисциплину.

   5. Строгое подчинение администрации по вопросам дисциплинарным, антипожарным, гигиеническим и другим вопросам театрального строя и порядка. Дисциплина в театре должна быть сознательной, так как она касается в большинстве случаев людей интеллигентных и применяется для общей пользы, безопасности и порядка любимого дела. Театр слишком сложная машина. Беспорядок грозит опасностью для жизней сотен людей.

   Известны случаи пожаров, падения декораций, смертельные случаи от падения в люки или с колосников. Шум, крик и другие беспорядки мешают ходу спектакля и способны вызвать панику в публике. Во всяком сложном, корпоративном деле, соприкасающемся с публикой и со многими работниками этого дела, порядок возможен только тогда, когда каждый знает отведенную ему работу и строго исполняет ее. Кроме того, необходимо сознательное подчинение людям, стоящим во главе дела, так как без этого один или несколько человек не могут управлять сотнями лиц и брать на себя ответственность и обязательства перед обществом в их безопасности и правильности хода спектакля.

   Материальная сторона требует также усиленной дисциплины. Нередко недобросовестность одного человека (главного актера, электротехника, машиниста, кассира, конторы по рассылке повесток) может поставить весь театр в невозможность выполнения своих обязательств перед публикой. Убыток от отмененного спектакля не вернется никогда. Если театр не заработал всех денег во время сезона, отведенного для его деятельности установившимися условиями городской жизни, театр никакими средствами не может вернуть потерянного. В самом деле, если б он захотел для этого играть в летнее, несезонное время, он понес бы убыток ввиду разъезда публики. Художник, ремесленник, ученый и прочие деятели, не зависящие от толпы и условий ее жизни, могут вернуть пропущенную сегодня работу удвоенным трудом следующего дня.

   Этого мало. Всякая отмена спектакля или опаздывание его кладет тень в глазах общества на все предприятие. Учреждение, не могущее выполнить свое обязательство, может лишиться доверия общества.

   Отменой спектакля, его заменой даже при возвращении денег или опозданием спектакля наносится непоправимый ущерб обществу. В самом деле: чем может возместить театр бессонную ночь, проведенную студентом, курсисткой или другим лицом, дежурившим на морозе ради получения билета?

   Чем можно возместить потерянный вечер каждому из публики, особенно в тех случаях, когда эти лица отказались от работы и заработка, чтоб побывать в театре?

   Как можно возместить расходы на проезд и извозчиков, расходы на туалет, с которыми сопряжен у многих каждый выезд в театр?

   Замена одной пьесы другой почти то же, что полная отмена спектакля. Не все ли равно зрителю, желающему видеть выбранную им пьесу, а не иную, -- отменяется ли спектакль или нет. Он все равно теряет вечер и затраченные на проезд деньги.

   Опаздывание спектакля нередко заставляет зрителя, торопящегося к известному часу на поезд или по делу, отказаться от последнего акта и уехать из театра до конца спектакля. Едва ли это приятно -- не видеть конечного результата, к которому стремились поэт и актеры при своем творчестве. При этом зритель не может даже получить обратно из театра денег за недосмотренный акт, так как нет средств и возможности заводить в театре такой обычай, могущий породить злоупотребления. Подобное отношение к публике нечестно.

   Кроме того, всякая общественная этика требует уважения к людям и обществу, а во всяком акте, нарушающем обязательства учреждения перед обществом, скрывается неуважение к нему.

   Подобные недоразумения кладут тень на весь театр. Достаточно несколько случаев подобного рода, чтоб пресечь доверие общества к театру и тем подорвать его материально и лишить заработка сотни лиц и их семейств, кормящихся театром.

   Возможно ли допустить, чтоб подобные случаи в корпоративном [учреждении] зависели от произвола или недобросовестности отдельных лиц?

   Чтоб избежать этого, нужна строгая дисциплина и этика, основанная на сознательном уважении если не лиц, то должности, руководящей делом, а также сознательное отношение к обязанностям и ответственность каждого из участников дела.

   Сложность и ответственность театрального дела значительно повышают ко всем деятелям дисциплинарные и этические требования. Они так велики, что граничат подчас, в силу необходимости, с военной дисциплиной.

   Вот почему люди, понявшие это условие театра, больше всего боятся упрека с этой стороны. Их добросовестность и сознание своей ответственности заставляют их исполнять свои обязанности, несмотря на личное горе, на болезнь, нередко смертельную. Случаи смерти артиста на сцене, как солдата на посту, нередки в практике театра.

   6. То же относится и к отношениям артиста к режиссеру и другим художественным руководителям спектакля. Раз что один или несколько человек должны управлять сотнями лиц, участвующих в репетициях и спектакле, необходимо, чтоб каждый сознавал, подчинялся, поддерживал авторитет художественной власти. Оркестр только тогда может стройно играть, когда он беспрекословно подчиняется мановению палочки капельмейстера.

   Каждый присутствующий обязан тихо говорить на репетиции (или спектакле) и вблизи ее, не нарушать ее, чтоб не отвлекать режиссера от его художественных обязанностей и не заставлять его менять их на полицейские.

   Манкировка репетициями наносит вред всем участвующим, мешая и режиссеру в составленном им плане работы и товарищам-актерам, лишая их реплик и заставляя их говорить с пустым местом, а не с живым лицом.

   Манкировка на спектакле доставляет нечеловеческие волнения и нередко непоборимые препятствия художественной администрации, то есть режиссуре, и в то же время ставит актеров в ужасное положение -- играть роль с наскоро подставленным лицом, не знающим ни роли, ни реплик. В таких случаях нельзя передать испытываемых волнений, начиная от суфлера, сидящего в будке, кончая тем актером, который берет на себя геройский подвиг замены недобросовестного ради пользы общего дела.

   7. Всякая власть и доверие, переданные единичным лицам над сотнями людей, требуют от этих лиц умения, порядочности и еще большей добросовестности при пользовании ими. Это предъявляет к режиссеру и администрации театра большие и очень сложные требования.

   Этика и дисциплина этих людей должны быть примерными. Начальник прежде всего должен сам уметь исполнять требования дела, прежде чем предъявлять эти требования другим. Если другие ради пользы дела должны заботиться о поддержании авторитета администрации и режиссуры, то тем более последние должны заботиться о том же, чтоб поддержать свой авторитет; помимо знания дела, такта, примерной работоспособности и прочих необходимых для начальствующих лиц достоинств необходима идеальная беспристрастность.

   В театральном деле, где самолюбие, зависть и самомнение так легко обостряются, беспристрастие должно быть особенно резко выражено. Оно больше всего может вызвать общее уважение в нашем деле и поддержать авторитет.

   Между тем на практике театральные начальники чаще всего страдают отсутствием именно этого качества, то есть беспристрастия. У одних любовь к таланту отдельных лиц труппы выводит их из равновесия, других сама власть опьяняет, у третьих самомнение, честолюбие и болезненное самолюбие делают их пристрастными, четвертые бестактны и т. д. Неталантливость, незнание дела, отсутствие системы и плана в ведении дела и в работе и прочие дефекты подрывают авторитет начальника. Но опаснее всего, когда в отношения начальника к труппе и подчиненным вкрадывается чувство любви к кому-нибудь из женского персонала труппы.

   Любимица при всех соблазнах театральной жизни быстро превращается в премьершу и хозяйку театра. Хорошо еще, если она по своему таланту способна премьерствовать. Чаще всего бывает обратное -- и этой несправедливости и поругания власти и доверия, порученных должности театральных начальников, труппа не прощает. Это условие в корне подрывает авторитет начальника и служит язвой для заражения и деморализации всего дела.

   От администрации требуется еще очень точное отношение к материальным расчетам с труппой, а также уважение к добросовестному труду сценических работников. Это необходимо ввиду того, что труд артиста совершенно исключительный, особенный. Артист работает и днем и ночью, когда все люди отдыхают. Он лишен воздуха и света, недоедает, играет больной, переутомляется. Его труд на нервах. От него требует дело нередко невозможного для человека, он беззащитен перед несправедливостью прессы и публики. Он имеет свои идеалы в искусстве, он приносит ему большие жертвы.

   Если артист любит свое дело, он любит его беззаветно и бескорыстно. Такое отношение требует уважения. Нередко начальники упускают это из виду и слишком неосторожно пользуются своей властью, не щадя чувств художника, которые можно причислить к лучшим и деликатнейшим (благороднейшим) чувствам человеческой души. Имея дело с человеческим талантом, и человеческими чистыми стремлениями, и с нервами человека, надо обращаться с ними осторожнее.

На вопрос: "В чем вы спите?", Мэрилин Монро, не задумываясь, отвечала: "В "Шанели № 5".