260*. К. К. Алексеевой

Апрель 1907 Петербург

Милая моя девочка, Кирюля,

   наскоро исполняю обещание.

   "Драму жизни" слушали хорошо1. После 1-го акта полное недоумение и жидкий вызов с одним свистом. После второго -- недоумение то же. Раза два вызвали, жидко. Из публики доходили хвалебные отзывы. В начале третьего акта -- смеялись, но скоро притихли. Вызовы несколько сильнее, один свисток. После четвертого акта ряд вызовов небольшой кучки ценителей.

   Играли удачно. Спокойно и сильно.

   Серьезные ценители, вроде Волынского, Чулкова, Андреевского, -- в экстазе. Остальные писаки растерялись. Даже Чюмина не знает, что сказать, и виляет. Завтра будут и ругательные и восторженные рецензии 2.

   Книппер и исполнение хвалят единодушно. Пьесу ругают почти все.

   По-моему -- успех. Шуму будет много, это несомненно. С сегодня начались заседания, и я опять занят днем.

   Мама чувствует себя хорошо.

   На будущий год решили такой репертуар: "Борис Годунов" (Пушкин), "Ревизор" (Гоголь), "Синяя птица", "Каин" Байрона.

   Обними бабушку, милого Игоречка и сама себя. Мама всех целует. Подбодряй нашего историка3. Скажи, что я о нем очень соскучился. Целую, всем кланяюсь.

Твой папа

На вопрос: "В чем вы спите?", Мэрилин Монро, не задумываясь, отвечала: "В "Шанели № 5".