12/25 июля 1908 г.

   Станиславский придавал принципиальное значение самому факту открытия памятника Чехову в Баденвейлере -- первого памятника русскому писателю за границей. Он предполагал включить в свой очерк тексты речей, произнесенных при открытии памятника, дать полное описание чеховских торжеств в Баденвейлере и опубликовать очерк в печати. К сожалению, это намерение не было осуществлено им до конца.

   Рукопись Станиславского "Открытие памятника А. П. Чехову в Баденвейлере" была написана в июле 1908 г. в Гомбурге. Публикуется впервые, по рукописи (No 1087/1).

   1 Веселовский Алексей Николаевич (1843--1918) -- историк литературы, профессор, брат академика Александра Николаевича Веселовского.

   2 Боборыкин Петр Дмитриевич (1836--1921) -- писатель, автор многочисленных повестей, романов, пьес, статей по вопросам искусства.

   В 1901 г. Боборыкин напечатал в журнале "Вестник Европы" повесть "Однокурсники". "Повесть прескверная, скучная, но интересная -- в ней изображается Художеств. театр и восхваляется М. П. Лилина... Идет речь о "Чайке" и "Дяде Ване", -- писал А. П. Чехов О. Л. Книппер 7 января 1901 г. (Полн. собр. соч., т. XIX, стр. 14). Боборыкин был в переписке с Вл. И. Немировичем-Данченко, который неоднократно советовался с ним по вопросам репертуара.

   3 Эйхлер Дмитрий Адольфович -- русский посланник (министр-резидент) при Баденском дворе. Эйхлеру поручено было официальное открытие памятника Чехову и передача его местным властям. Станиславский встречался с Эйхлером в 1906 г. во время заграничных гастролей МХТ.

   4 В архиве Станиславского сохранились печатная программа "Чеховских торжеств" ("Tschechoff-Feier") на немецком языке и литографированная программа на русском языке, в которой сказано: "Открытие памятника А. П. Чехову в Баденвейлере состоится в субботу 12/25 июля. Утром, в 10 Ў ч. панихида в городском парке, у памятника. Передача памятника великогерцогским властям".

   Далее следуют программы дневного и вечернего концертов, составленных из произведений Глинки, Чайковского, Рахманинова, Аренского, Танеева, Давыдова и других. В заключение вечернего концерта была сыграна на немецком языке пьеса А П. Чехова "Медведь".

   5 Текст речи Эйхлера (так же как и речь Ференбаха, представителя баденского правительства) в архиве Станиславского не обнаружен.

   6 В письме к А. Н. Веселовскому от 18 июля 1908 г. Станиславский благодарит его за присылку краткого изложения речи на открытии памятника Чехову. Текст речи хранится в архиве Станиславского.

   7 Приводим краткое изложение речи П. Д. Боборыкина, данное им в статье "В Баденвейлере", помещенной в газете "Русское слово" от 23 июля 1908 г. (в 1910 г. статья была перепечатана в сборнике воспоминаний об А. П. Чехове):

   "Поэту безвременья посвятил я мое небольшое слово и поставил вопрос: проживи Чехов дольше, до политико-социального движения 1905 года, как бы он относился к тем молодым силам русского общества, которые вдруг, разом, точно по манию волшебного жезла, явились на смену его неудачников, отживающих обывателей разных классов, неврастеников и нытиков?

   Несмотря на его пессимизм, он всегда верил в нарождение других людей и другого времени. И он, конечно, не отказал бы в своей симпатии всему, что было полно сил и страстных упований.

   Но, доживи он до того момента, какой мы теперь переживаем, он глубоко бы огорчился временным торжеством всего того, что подняло голову в период реакции" ("О Чехове. Воспоминания и статьи", М., 1910, стр. 328).

   8 В письме к Вл. И. Немировичу-Данченко из Гомбурга от 15/28 июля 1908 г. Станиславский, описывая чеховские торжества в Баденвейлере, сообщает, что на открытии памятника была "длинная и скучная лекция А. Н. Веселовского" и "бодрая, темпераментная фельетонная речь Боборыкина". Далее он пишет: "О ужас! пришлось говорить мне; сказал длинную речь и почему-то не остановился (без Ахалиной-то! ! ! {То есть без суфлера. П. Н. Ахалина -- суфлер МХТ. -- Ред.})".

   В архиве Станиславского имеется три варианта его речи на открытии памятника в Баденвейлере: 1. Первоначальный черновой карандашный набросок речи в записной книжке. 2. Беловой текст, написанный чернилами на двух листах, вклеенных Станиславским в конторскую книгу, в которой помещены черновики писем к Жоржетт Леблан и Люнье-По и другие записи, относящиеся к лету 1908 г. (No 774). Текст озаглавлен Станиславским: "12/25 июля 908. Баденвейлер. Речь на открытии памятника А. П. Чехову". В тексте речи отдельные слова и выражения подчеркнуты Станиславским, по-видимому, для того, чтобы выделить их при чтении. 3. Окончательная редакция речи с небольшими добавлениями и стилистической правкой, включенная Станиславским в публикуемую рукопись "Открытие памятника А. П. Чехову в Баденвейлере".

   9 Во время первой мировой войны 1914--1918 гг. немцы уничтожили памятник Чехову, использовав металл для военных целей.

   10 Живаго Роман Васильевич -- скрипач-любитель, обладатель редкой коллекции музыкальных инструментов, член Охотничьего клуба и Московского филармонического общества.

   11 "Лечит меня здесь хороший врач, умный и знающий. Это Д-р SchwЖhrer, женатый на нашей московской Живаго", -- писал Чехов из Баденвейлера В. М. Соболевскому 12/25 июня 1904 г. (Полн. собр. соч., т. XX, М., 1951, стр. 297).

   12 В письме к Вл. И. Немировичу-Данченко от 15/28 июля 1908 г. Станиславский сообщает дальнейшую программу чеховских торжеств в Баденвейлере: днем состоялся концерт из произведений русских композиторов в парке, а вечером в 8 Ґ часов "концерт в честь Чехова" в курзале. "Участвовали -- москвичи Аспергер (виолончель), Живаго (скрипка). Какой-то великолепный пианист из Америки [проф. К. Рюбнер]. Чудесная певица [Б. Лауер-Котлар Из Страсбурга], хоть и немка, пела Чайковского и Давыдова. Трио, дуэты, квартеты. Вторая часть -- местная труппа играла по-немецки "Медведя" (в русских красных рубахах) -- старательно, наивно".

   13 В беседе с берлинским корреспондентом газеты "Русское слово" Станиславский привел один из эпизодов, характеризующих отношение к Чехову иностранцев: "Вечером, в день открытия памятника, Станиславский, Книппер-Чехова и еще несколько человек пошли посидеть у ног того, чья тень неотступно витает над Художественным театром. Подойдя к памятнику, они нашли там группу иностранцев, тихо о чем-то беседовавших. Тут были швейцарцы, американцы и немцы. Вдруг какой-то старый швейцарец, узнав, что г-жа Книппер -- жена Чехова, подошел к ней и со слезами на глазах начал целовать ее руки, утешая в дорогой потере. Он произнес целую речь о громадном значении творчества Чехова, об его неотразимом влиянии на европейскую публику и о том неисчерпаемом источнике красоты и художества, который покойный писатель оставил потомству.

   Такие же чувства высказали г-же Книппер и англичане, которым имя и память Антона Павловича тоже очень дороги и близки. Этот случайный эпизод в чужой и чуждой писателю стране симптоматичен для творчества покойного Чехова" ("Русское слово", 1908, 20 августа).

На вопрос: "В чем вы спите?", Мэрилин Монро, не задумываясь, отвечала: "В "Шанели № 5".