253*. О. Л. Книппер-Чеховой

Январь -- февраль 1907

Москва

Милая и дорогая Ольга Леонардовна.

   Пишу это письмо с самым лучшим помыслом и очень прошу не истолковывать ложно мои добрые намерения.

   Вот в чем дело.

   Я взялся ставить "Драму жизни" для искания новых форм.

   Театр думал рискнуть этой пьесой. Выйдет -- хорошо, не выйдет -- другие пьесы вывезут. Дело изменилось. Репертуар сложился так, что на меня падает двойная ответственность. Первая заключается в том, что материальная сторона дела может пострадать от неуспеха пьесы. Вторая -- ответственность за Вас. Первая актриса, выступающая в ответственной роли, может пострадать из-за моего, ну, назовем хотя бы -- упрямства.

   За первое условие я охотно отвечу. За второе -- не могу. И потому считаю долгом, пока еще не поздно, отказаться от своего права режиссера и дать Вам полную свободу в трактовке роли.

   Я это делаю без всякой обиды и укола самолюбия.

   Я делал все, что мог, и был искренно счастлив, когда увидел тот настоящий темперамент, который я искал для театра: пока я думал, что помогаю Вам утвердиться в нем, я был полезен. Теперь же, убедившись в том, что Вы сознательно пренебрегаете этим кладом, я становлюсь вредным и потому стушевываюсь. Если позволите дать Вам совет, -- обратитесь к Владимиру Ивановичу и пройдите с ним роль в том тоне, который я органически понять не могу по складу моей художественной натуры. Повторяю, все это я пишу без всякого дурного чувства1.

   Я говорил с Владимиром Ивановичем по этому поводу, и он любезно согласился. Дай бог успеха.

Любящий Вас

К. Алексеев

На вопрос: "В чем вы спите?", Мэрилин Монро, не задумываясь, отвечала: "В "Шанели № 5".